пели вдвоём. Рукой Ольги переписан дуэт Мендельсона «Осенняя песнь». Нравился ли Ленину этот печальный, красивый напев? Пел ли он его — неизвестно. Но о другом дуэте, который пел Ильич с сестрой, рассказал в своих воспоминаниях Дмитрий Ильич Ульянов — о песне Вильбоа «Моряки» на стихи поэта Языкова. Многие композиторы ⅩⅨ века сочиняли романтические песни в ритме горделивого полонеза. Так написаны известный романс Варламова «Белеет парус», «Победитель» Глинки. В ритме полонеза начинается фортепианное вступление к «Морякам» — и дальше твёрдо и решительно звучит тот же ритм, сопровождая пение.

Нелюдимо наше море,

День и ночь шумит оно.

В роковом его просторе

Много бед погребено,—

начинает певец. Словно ободряя и поддерживая друга вступает второй голос, и оба призывают:

Смело, братья, бурей полный,

Прям и крепок парус мой,

Но туда выносят волны

Только сильного душой.

Они поют о чудесной стране, что лежит «за далью непогоды» и манит отважных, и они готовы к борьбе:

Будет буря — мы поспорим

И поборемся мы с ней!

Молодые Ульяновы с увлечением пели о смелых моряках, а представлялись им иные бури, иная борьба. Героическая музыка помогала им высказать заветные стремления, воспитывать в себе качества непоколебимых борцов.

1886 и 1887 годы принесли Ульяновым два тяжких удара один за другим. Внезапно скончался Илья Николаевич. По приговору царского суда был казнён Александр. Семнадцатилетний Володя оказался главой семьи — старшим мужчиной в доме. Окончив гимназию, он поступил в Казанский университет. После всего пережитого мать не решилась расстаться с сыном. Вся семья переехала в Казань. В университетском городе музыкальная жизнь была богаче, интереснее. За год до приезда Ульяновых здесь открылась музыкальная школа. Её основал энергичный, образованный музыкальный деятель А. А. Орлов-Соколовский. Занятия велись по программе консерватории. Ольга Ульянова поступила в Музыкальную школу. Строгие требования Орлова-Соколовского, высокая дисциплина на его уроках пришлись ей по душе. Школа не жила замкнуто: здесь проводились концерты для любителей музыки силами преподавателей и учащихся. Казань — один из первых городов русской провинции, где процветал свой оперный театр. Казанская интеллигенция любила оперу. Газеты с гордостью писали об удачных спектаклях. В оперном театре Казани выступали многие видные артисты. Особенным успехом пользовался тенор Юлиан Федорович Закржевский. Восторженная молодёжь поджидала его у артистического подъезда. А иной раз юные поклонники его таланта выпрягали лошадей и сами везли по городу своего любимца. Молодой Шаляпин с замиранием сердца стоял перед дверью его квартиры не веря своему счастью: неужели сейчас он увидит знаменитого певца?

Рисунок Ольги Ульяновой — школьницы

Во главе оперного дела стоял тот же Орлов-Соколовский. Под его руководством спектакли готовились особенно тщательно. Именно о здешней постановке «Фауста» с таким восторгом писала своей подруге Ольга Ульянова. Опера была отрадой в печальной жизни семьи. Угнетали горькие мысли об утрате отца и любимого брата. После уютного, родного симбирского дома,— необжитой, холодный дом, где все зябли. За семьей казнённого революционера постоянно следила полиция. Но нужно было жить, нужны были силы для борьбы. Владимир Ильич упорно работал. Изучал труды Маркса. Сразу же вошёл в круг революционного студенчества. Утешением и опорой была музыка. Ульяновы посещали Казанский оперный театр. Старались раздобыть дешёвые билеты на самый верх. Сидеть приходилось согнувшись, но музыка увлекала, забывались маленькие неудобства…

Вскоре бурные события оборвали казалось бы наладившийся порядок жизни. Владимир Ильич сошёлся с революционной молодёжью, стал одним из вожаков студенческой забастовки. Его арестовали и — «Прощай, Казань, прощай, Университет!» (так писали участники забастовки в подпольной листовке). «Прощай, музыка, прощай, опера»,— добавим мы. Семнадцатилетний студент Ульянов был исключён из университета и выслан в деревню, где за каждым его шагом неусыпно следила полиция. Лишь через год ему разрешили вернуться в Казань. Дома его ждал сюрприз: билеты в оперу с участием Ю. Закржевского. Шла опера Галеви «Жидовка»[3]. Владимир Ильич страшно истосковался по музыке. Он слушал оперу с волнением и восторгом. Даже ночью ему не спалось. Ворочаясь в постели он тихонько, чтобы не разбудить домашних, напевал кусочки запомнившихся ему арий. Перед глазами стоял замечательный артист, в ушах звучал его голос. Этот вечер запомнился Ленину надолго. Прошло 13 лет, и уже в эмиграции, в Мюнхене он как-то попал на ту же оперу: «Слушал с великим наслаждением», сразу написал он матери. В этом письме он вспоминал тот казанский спектакль и пение Закржевского и сам удивлялся, что многие места хорошо помнил через столько лет.

В кругу соратников

Домик в Берне, где Ленин слушал игру Кедрова

Что врезалось в душу с юности — становится потребностью всей жизни. Владимир Ильич не часто позволял себе развлечения. Все силы, всё время он отдавал великому делу революции. Его трудно было оторвать от письменного стола, нарушить установленный режим рабочего дня. Да и денег всегда бывало в обрез. Но всё же жить без музыки Ленин не мог. И если представлялась возможность послушать хорошего музыканта, он не мог устоять. Близкие пользовались этой «слабостью» Ильича, чтобы он хоть немного отдохнул. В годы эмиграции Ленин часто писал матери. Из писем его и Надежды Константиновны можно узнать и об их музыкальных впечатлениях: «Смотрел венскую оперетку. Мало понравилась». Если попадался неинтересный спектакль или концерт, Владимир Ильич, разочарованный, уходил с середины. Но вот в Париже они терпеливо сидели на плохом спектакле. Почему? «В антрактах была чудесная музыка: Чайковского, Римского-Корсакова, Бородина». Зимой 1903 года в Лондоне они впервые выбрались в симфонический концерт, и им посчастливилось: исполнялись произведения Вагнера, Гумпердинка, Сен-Санса, и как могучий утёс в программе высилась Шестая симфония Чайковского. Владимир Ильич написал матери кратко, что концерт был хорош и они остались довольны, «Особенно последней симфонией Чайковского (Simphonie pathetique[4])».

Ленин любил музыку Чайковского — его оперы, певучие мелодии инструментальных пьес, печальное раздумье романсов. Можно представить себе, какое высокое наслаждение принёс ему этот лондонский концерт, где он, должно быть, впервые услышал грандиозную Шестую симфонию — страстную и глубокую повесть о человеке, его страданиях и надеждах, о стремлении к счастью и скорбном, печальном конце.

Старый большевик Е. П. Онуфриев познакомился с Лениным в 1912 году в Праге. Петербургские рабочие послали его, тогда ещё молодого члена партии, делегатом на Пражскую конференцию большевиков. Когда приезжих расселяли по квартирам чешских рабочих, Владимир Ильич позвал Онуфриева к себе: у